У меня есть правило: никогда не становиться между собакой и пожарным гидрантом. С этими словами 73-летний сенатор от республиканской партии штата Луизиана Джон Кеннеди отказывается комментировать ссору Дональда Трампа с Илоном Маском. Скандал разражается в тот самый день, когда Трамп сравнивает украинцев и россиян с детьми, которые дерутся в парке, а день открытия второго фронта против нацистской Германии называет неудачным для канцлера Мерца. Но уже через несколько часов обо всем этом забывают: главным событием американского политического дня становится поединок Маск - Трамп.

Маск обвиняет Трампа в связях с торговцем несовершеннолетними девушками Джеффри Эпштейном, который в августе 2019-го года (при первой каденции Трампа, к слову) совершил самоубийство в тюремной камере, не дождавшись суда. Трамп угрожает Маску обрезать государственные субсидии. Маск наблюдает сногсшибательное падение акций «Теслы», и репостит чужие слова об импичменте президента, а также объявляет немедленную остановку программы SpaceX Dragon (что в свою очередь ставит под угрозу все миссии NASA). Примечательно, что в тот же день, за несколько часов до того, как скандал набрал обороты, издание Axios со ссылкой на источники в Белом доме обнародовало подробности реакции окружения Трампа на украинскую операцию «Паутина». «С международной перспективы, - прокомментировал «Паутину» неназванный советник Трампа, - это как чихуахуа, изрядно потрепавший куда более крупного пса».

Не знаю, какой у того неназванного советника опыт общения с собаками, но одно скажу вам уверенно: более свирепых псов, чем чихуахуа, надо еще поискать. Эти крошечные потомки древних тольтекских псов давно разорвали бы всех, кто высокомерно им улыбается (то есть буквально всех), ни одна другая малая порода так часто не пытается без всяких колебаний нападать на мою четырехлетнюю немецкую овчарку. 

Для крошечной головки чихуахуа размер не имеет никакого значения, чего не скажешь о Дональде Трампе, из которого даже родным сенаторам-республиканцам не удается выжать согласие на уже подготовленный пакет антироссийских санкций. От последней поездки в Соединенные Штаты украинской делегации остались странные ощущения: госсекретарь Рубио от разговора с главой ОП Ермаком отказался, сенаторы одной рукой готовят документ, другой придерживают его, ожидая готовности президента к хоть каким-то решительным действиям. А сам Трамп начал с того, что отобрал работу у путинского пресс-секретаря, озвучив вместо него: после удара по стратегической авиации «у него нет другого выбора, кроме как атаковать, и это, вероятно, будет не очень приятно». Кто-то додумался потом удалить этот пост (породив волну возбуждения в рядах отечественных американистов), но через несколько минут он появился снова - в том же самом, до последней буквы, виде.

Выглядеть человеком, которого Путин уважает, для Трампа принципиально. Для этого нужно относиться к российскому диктатору с пониманием. Нет такого издания, которое бы не написало, что действия Путина в последние месяцы свидетельствуют об обратном, но до американского президента доходят только те характеристики, которые ему приятно слышать. Потому что окружение на этот раз подобрано куда тщательнее, чем в предыдущую каденцию в Белом доме, и ошибки своих предшественников оно усвоило. Поэтому довольно искренним выглядит яростное удивление Трампа, когда журналисты неожиданно озвучили аббревиатуру TACO, которая ходила в профессиональных кругах уже с месяц.

«Тасо» как слово означает мексиканское блюдо, хорошо знакомое уже и многим украинцам. TACO как акроним, впервые придуманный журналистом Financial Times, расшифровывается как «Trump Always Chickens Out». То есть «Трамп всегда дает заднюю». Термин родился в результате наблюдения за американскими фондовыми рынками, которые стали куда спокойнее реагировать на новые тарифные объявления: потому что еще ни разу, как бы американский президент ни стучал кулаком по столу, драконовская пошлина не вводилась. Что-то всегда случалось в последний момент, и Трамп откладывал ее, оставляя все как было. То же самое происходит и с Путиным: начиная с зимы мы слышим, что через «две-три недели» все станет понятно, все вроде бы и становится понятно, но никаких санкций за нежелание следовать мирной инициативе Трампа Россия не получает, поэтому безнаказанно продолжает войну, а на камеры раздается очередной - «через неделю», «в следующем месяце», «через несколько дней» - срок, который в конце концов сменяется угрозами (которые теперь тоже стали обыденными) все бросить и самоустраниться от мирного процесса. 

Канцлер Германии, которого американский президент вчера принимал в Белом доме, привез Трампу в подарок свидетельство о рождении его деда, Фридриха Трумпа, в немецкой деревне Кальштадт в 1869 году. Это уже потом, перебравшись в Штаты в поисках лучшей доли, Фридрих переименовался во Фредерика, да и фамилию стал произносить иначе. Возможно, именно этот прозрачный намек, что великий воин с мигрантами сам происходит из мигрантской семьи, заставил Трампа сначала оскорбить Мерца, связав его с нацистами, а затем заявить, что России с Украиной надо дать время еще немного подраться.

«Это случается в хоккее. В спорте. Рефери дает им еще немного времени, пару секунд. Пусть немного еще побегают, а потом уже надо разводить». Штрафной удар в хоккее, вроде пенальти в футболе (должна отметить здесь для тех, кто интересуется спортом еще меньше, чем собаками), на постсоветском пространстве до сих пор много где называется «буллит», и у него есть пышная идеологическая история. Потому что не существует более идеологизированного спорта, чем спорт авторитарных государств. Неудивительно, что Путин ловит Трампа на крючок предложением организовать товарищеский матч россиян с американцами в хоккей (при том, что Россия и Беларусь с начала полномасштабного вторжения и до сих пор отстранены Международной хоккейной федерацией). Но даже если не обращать внимания на неуместный подбор слов, а смотреть на факт, который этими словами описан, - видно, что Трамп, что бы с ним ни делали остатки ястребов республиканской партии, следует тактике, которую навязывает Кремль. А Кремль до последнего не собирался идти ни на какое масштабное перемирие. Поэтому следующее, что на этой же встрече с канцлером Мерцем звучит от Трампа, - если мира не будет, придется наложить санкции. На оба государства.

До саммита НАТО в Гааге, где европейские партнеры будут прилагать все усилия, чтобы не дать Трампу развалить альянс, остается меньше трех недель. Украину туда (в последний момент) все же пригласили, впрочем, до сих пор окончательно не понятно, в каком статусе. Итоговую декларацию саммита сделают необычно краткой, во избежание попыток сократить обещания, данные Украине в Вильнюсе и Вашингтоне. То есть, если Вильнюс многие воспринимали как до обидного слабый саммит, потому что до последнего ждали чуть ли не приглашения в Альянс, в этом году стоит, кажется, благодарить за отсутствие упоминания Украины в документе, потому что любое имеющееся упоминание рискует существенно уменьшить наши евроатлантические ожидания. И ничего с этим не поделаешь: Европа так же, как до последнего сидела на российском газе, до сих пор сидит на американском ВПК. И стоит Трампу, к примеру, запретить делиться с Украиной всеми технологиями, где есть следы американских разработок, - начнутся настоящие проблемы. И не стоит надеяться на американскую систему так называемых «сдержек» и «противовесов»: в Конгрессе республиканцы имеют монобольшинство, это не изменится до осени 2026 года, и еще неизвестно, изменится ли потом. 

Давайте посмотрим правде в глаза: как и республиканский сенатор Кеннеди, Трамп боится становиться между собакой и... маленькой собакой, которая ведет себя так, как будто размер не имеет значения. Он не понимает Украину и никогда не поймет Украину. В его мире мы уже давно должны были бы испугаться и принять российский ультиматум. И прекратить существовать в информационном поле, раздражая лучшего переговорщика планеты.

Но это не страшно. Каждый раз, когда я слышу новый американский акроним TACO, я вспоминаю о язвительном американском названии, которым наградили речь другого республиканского президента, Джорджа Буша-старшего. То, что звучит нам как «котлета по-киевски», англоязычный слушатель воспринимает как «трус по-киевски». Именно так тогдашний обозреватель New York Times Уильям Сафайр окрестил речь Буша-старшего в Верховной раде Украины. Приехав в Киев из Москвы, тот искренне (и вопреки всем местным надеждам) призвал украинцев не отделяться от Советского союза такими словами: «американцы не будут поддерживать тех, кто ищет независимости, чтобы заменить отдаленную тиранию на локальный деспотизм. Они не станут помогать тем, кто продвигает суицидальный национализм, основанный на этнической ненависти». Коммунисты аплодировали Бушу стоя. 

Через 23 дня Украина провозгласила независимость.